VI–XV века
XVI–XVII века
XVIII век
XIX век
XX–XXI века
Джон Ло (1671—1729) родился в Эдинбурге в состоятельной шотландской семье. Он отличался умом (особенно в дисциплинах, связанных с математикой), был наделён приятной внешностью: высокий, с благородными манерами, обаятельный, красноречивый. Его отец Уильям Ло был ювелиром. Люди этой профессии в Шотландии и Англии вплоть до конца XVII века не только занимались ювелирным делом, но и были вовлечены в денежные операции, отчасти выполняя роль банков: обменивали деньги, выдавали ссуды. Джон Ло получил хорошее образование и очень рано стал вникать в финансовые операции отца. Ло-старший умер молодым, оставив Джону немалое состояние.
Джон Ло перебрался в Лондон, где быстро промотал большую часть наследства. У него было две страсти, которые в конечном счёте превратили его в одного из выдающихся финансистов своей эпохи. Первая — карточная игра. Он был расчётлив, играл всегда по-крупному, что на протяжении всей жизни позволяло ему легко заводить полезные знакомства в высшем свете. Второе увлечение — экономика. Его живо интересовали принципы организации торговли и кредита.
Но и Англию Джон Ло был вынужден покинуть. Во время дуэли он убил своего противника, что, по английским законам, каралось смертной казнью. Она была заменена длительным сроком тюремного заключения, но Ло удалось бежать из тюрьмы. Сначала он осел в Голландии, где его очень заинтересовал Амстердамский банк (старейший в Европе; был основан 1609 году). Затем продолжил изучение торговли и кредита в крупных итальянских городах — Венеции, Генуе, Флоренции, Неаполе, Риме.
Удачные спекуляции с государственными ценными бумагами и карточная игра в конце концов стали приносить ему достаточно средств, чтобы путешествовать по Европе как знатному аристократу. Однако считать Джона Ло праздным игроком и кутилой нельзя. В путешествиях он пытался найти сторонников своих экономических идей среди монархов и высокопоставленных чиновников. В разное время его мысли были представлены шотландскому и английскому парламентам, герцогу Савойскому, австрийскому императору, но нигде не встретили понимания.
Эти довольно интересные для своего времени идеи он высказал в «Соображениях о наличных деньгах и о торговле» (1705). Ло утверждал, что драгоценные металлы лишь по всеобщему заблуждению используются как деньги, обеспечивающие обращение товаров. Лучшие деньги — бумажные, ибо они практически не имеют собственной стоимости. Ло предлагал запретить использование драгоценных металлов в качестве денег и сохранить лишь мелкие монеты для небольших покупок.
В 1715 году во Франции умер «король-солнце» Людовик XIV. Регентом при пятилетнем наследнике трона — Людовике XV (1710—1774) — стал герцог Филипп Орлеанский (1674—1723), знакомый Джону Ло по игре в карты. Франция в тот момент была разорена войнами и безумными тратами двора. Сельское хозяйство, торговля и промышленность находились в упадке. Казна пустовала, дефицит годового бюджета составлял 78 млн ливров, а государственный долг — почти 2,5 млрд ливров. Вся тяжесть подушной подати, введённой в 1695 году, ложилась на бедные слои населения. Знать отказывалась платить, а судебные органы не осмеливались её преследовать. Аристократия настолько обнищала, что легко шла на мезальянсы. Побочные дети короля, претендующие на огромные выплаты из казны, строптивый парламент, разозлённый от голода народ, наконец, угроза войны с испанским императором Филиппом V за французский престол — всё это не добавляло стабильности в государстве.
Джон Ло понял, что у него есть шанс реализовать свои идеи во Франции, и переехал с семьёй в Париж. Здесь он предложил реформировать систему денежного обращения и заменить металлические деньги бумажными. Однако французский парламент не согласился устроить такой финансовый эксперимент.
Тогда в 1716 году неутомимый шотландец открыл в Париже частный Всеобщий банк (Banque Generale) и стал выпускать собственные бумажные деньги, которые при предъявлении в банк в любой момент могли быть обращены в серебряные монеты. Его капитал был сформирован на 3/4 из государственных ценных бумаг и на 1/4 из серебра и составил 6 млн ливров, поделённых на 1200 акций, часть которых приобрёл Филипп Орлеанский.
Покровительство регента делало банк респектабельным в глазах потенциальных клиентов, и его дела быстро пошли в гору. Решение о том, стоит ли или не стоит принимать к оплате билеты Всеобщего банка, каждый торговец принимал на свой страх и риск. Всё чаще такие решения были положительными, особенно после того, как по настоянию Ло в апреле 1717 года Регентский совет разрешил платить банковскими билетами налоги в казну. А в 1718 году Всеобщий банк был и вовсе национализирован и переименован в Королевский, но за оперативное управление по-прежнему отвечал Джон Ло. Билеты Всеобщего банка стали государственными билетами.
Деятельность Ло на ниве французских государственных финансов не ограничилась банком. В 1717 году ему было разрешено создать коммандитное общество (то есть с участием государственных фондов) «Компания Запада». Впоследствии оно стало больше известно как Миссисипская компания. Это общество должно было развивать Луизиану, французскую колонию в Северной Америке, дела в которой шли неважно. Компания получила в полную собственность все её земли, все корабли и военное снаряжение, а также эксклюзивное 25-летнее право на все торговые операции в провинции, включая закупку очень ценного бобрового меха.
Капитал Миссисипской компании был определён в 100 млн ливров и разделён на 200 тыс. акций, то есть одна акция стоила 500 ливров. Для привлечения акционеров Ло развернул широкую рекламную кампанию. Желающих купить акции с каждым днём становилось всё больше, и они росли в цене, что, в свою очередь, вело к появлению новых желающих. Через год началась настоящая лихорадка: акции покупали и бедные, и богатые. Состояния возникали на глазах «из воздуха». Существует легенда о том, как однажды один крупный акционер Миссисипской компании, живший в пригороде Парижа, заболел и послал своего слугу продать 250 акций по 8000 ливров (их цена на предыдущий день). Пока слуга добрался до города, стоимость возросла до 10 000 ливров. Продав выданные ему акции, слуга вернул хозяину оговорённую сумму (2 млн ливров), а разницу в 500 тыс. забрал себе и скрылся в неизвестном направлении.
Парижская улица, на которой жил Джон Ло, стала своего рода фондовой биржей. Когда Ло приобрёл роскошный особняк, рядом было построено 500 павильонов, и биржа переехала туда. В конце концов цена акций достигла почти 20 тыс. ливров, то есть выросла в 40 раз по сравнению с номиналом. Помимо прочего, этому способствовало принудительное слияние крупных колониальных торговых компаний Франции в единую Индийскую компанию.
Поскольку акции можно было приобретать за государственные билеты, по сути Джон Ло объединил в финансовую схему два своих предприятия: банк постоянно выпускал новые банкноты, а Миссисипская компания продавала за них свои акции. Чем выше был курс миссисипских акций, тем больше печатали банкнот. Только за один 1719 год на французский рынок было выброшено новых банкнот на миллиард ливров, что увеличило денежную массу почти в 10 раз.
Но основная прибыль от этого финансового пузыря шла отнюдь не в карман Джона Ло, а в государственную казну, которая пополнилась сотнями миллионов ливров. Оживились промышленность и торговля, выросла занятость населения, подённая заработная плата увеличилась в четыре раза. На фоне такого успеха в 1720 году Джона Ло утвердили в должности генерального контролёра финансов Франции. Ло пользовался всенародной любовью. Газеты писали о величии его финансового гения.
В то же время за ростом количества выпущенных в обращение бумажных денег никак не следовало увеличение обменного фонда Королевского банка в серебряной монете. Иначе говоря, банковские билеты перестали быть обеспеченными, и при наплыве желающих разменять их на звонкую монету банк неминуемо должен был столкнуться с трудностями, которые могли привести даже к банкротству. Неважно развивался и бизнес Индийской компании. Она не приносила реального дохода, поэтому в конце 1719 года некоторые акционеры начали избавляться от ценных бумаг компании, продавая их за банковские билеты, а последние обменивая в банке на серебро.
Этот момент и стал переломным в судьбе начинаний Джона Ло. В начале 1720 года он столкнулся с проблемой одновременного поддержания стабильности и акций компании, и билетов банка. Ло сумел пролоббировать запрет на использование золотых и серебряных монет для крупных платежей (теперь разрешались только билеты). За обмен билетов на монеты банк стал взимать комиссию в размере 5%, а территория их обращения расширялась на всё королевство (раньше билеты ходили только в крупных городах, где были отделения банка).
Все эти меры могли лишь замедлить, но не остановить снижение стоимости акций и курса банковских билетов к серебряной монете. Каждое очередное удешевление акций вело к массовой их продаже и предъявлению к размену на серебро новой массы билетов, а это, в свою очередь, — к новому снижению. Не доверяя больше ни акциям, ни билетам, люди меняли реальные ценности — земли, дома, драгоценные камни и драгоценные металлы. Цена акций упала до 9 тыс. ливров, а стоимость билетов — до 90% от номинала (то есть 100 ливров ассигнациями стоили 90 ливров серебряной монетой).
Ответная реакция властей лишь подливала масла в огонь. В начале 1720 года французам запретили носить бриллианты. Были возрождены старые ордонансы Людовика ХIV против роскоши, согласно которым ограничивалось производство любых изделий из золота и серебра. Запрещалось хождение золотых монет, а сфера обращения серебряных ограничивалась мелкими платежами. В конце концов правительство вынуждено было объявить, что к декабрю 1720 года цена акций будет поэтапно снижена до 5 тыс. ливров, а цена билета — наполовину. Фактически это означало признание банкротства: система, созданная Ло, рухнула так же быстро, как взлетела в гору. В мае 1720 года Королевский банк прекратил своё существование. Через некоторое время Индийская компания вновь была разделена на несколько самостоятельных обществ.
Потрясение в обществе было огромным. Многие французы потеряли всё состояние. Во всём винили Ло и требовали его смерти. При этом надо отметить, что шотландец оказался порядочным человеком и все своё состояние пустил на то, чтобы остановить крах системы. Он продолжал пользоваться расположением регента, но был снят с поста генерального контролёра финансов. Из-за реальной угрозы жизни бывшего фаворита герцог Орлеанский решил даже на время удалить Джона Ло из Франции. Тот покинул страну в декабре 1720 года и увёз с собой лишь 800 луидоров. Жена и дочь Джона Ло остались во Франции, и больше они не встретились.
Ло искренне верил, что виной всему был случай, неудачное стечение обстоятельств. Ему даже поступали выгодные предложения продолжить работу в других странах. Так, в 1721 году по поручению Петра I с Джоном Ло встречался князь Иван Щербатов, предлагая на самых выгодных условиях организовать хождение бумажных денег в России. Однако Ло отказался. Он надеялся вернуться во Францию и восстановить систему, в чем его поддерживал и регент, но в 1723 году Филипп Орлеанский умер. Ло вынужден был прожить вдали от Франции — в Венеции — до самой смерти. Он умер в бедности в 1729 году.
Франция вернулась к прежней системе металлических денег и в экономическом развитии на многие годы отстала от соседних стран, где активно развивалась банковская система.
Выводы (исторический и финансовый)После смерти «короля-солнце» Людовика XIV его наследнику достались полный упадок в сельском хозяйстве, торговле и промышленности, а также государственный долг почти в 2,5 млрд ливров
Желающих купить акции Миссисипской компании с каждым днём становилось всё больше, и они росли в цене, что, в свою очередь, вело к появлению новых желающих