Заёмщик и кредитор (ростовщик). Иллюстрация Альбрехта Дюрера к поэме Себастьяна Бранта «Корабль дураков» (около 1494 года)

Опираясь на учение схоластов, средневековая католическая церковь относилась резко отрицательно к требованию уплаты процента за пользование кредитом. Людей, которые имели свободные деньги и могли выдать их взаймы (в долг, в кредит) называли ростовщиками. Отдавая свои деньги другим на какое-то время, они требовали вознаграждения. Помимо взятой суммы денег (тело кредита), заёмщик был обязан отдать дополнительную сумму (процент за пользование кредитом). Таким образом, ростовщик — это человек, который получает доход, отдавая деньги в рост.

Можно было бы сказать, что заёмщик платит за то время, в течение которого он пользуется взятой суммой. Но этот аргумент не мог быть принят схоластами. Продать можно только то, считали они, что является твоей собственностью. Это ключевой момент в учении схоластов. Время же создал Бог, оно Ему и принадлежит. Поэтому ростовщик не может торговать временем.

Можно было бы предположить, что ростовщик отдаёт деньги в аренду и за это просит арендную плату. Действительно, доход ростовщика чем-то напоминает доход землевладельца, который, пользуясь своим правом собственности на землю, может отдавать её во временное пользование и за это требует арендную плату или ренту. Требуя ренту, землевладелец претендует на часть дохода, который получил арендатор за время аренды. Поэтому ренту церковь не запрещала. Но деньги — это не корова, которая даёт молоко или телят, это не яблоня, которая каждый год приносит урожай яблок, это не зёрнышко, из которого при правильном уходе вырастает колос. Деньги в глазах схоластов «бесплодны», они не могут приносить доход сами по себе. Они не могут прирастать сами по себе. А раз нет естественного прироста, нет и оснований претендовать на часть того, чего нет.

Еврей-ростовщик и немецкий крестьянин. Иллюстрация к работе Цицерона «О долгах» (из издания 1531 года)

Кроме того, при сдаче земли в аренду право собственности на неё остаётся у землевладельца. При передаче денег в долг право собственности на них переходит заёмщику. Есть товары, которые можно отдать в пользование, сохранив право собственности на них (земля, недвижимость, скот), а есть товары, передача которых в пользование означает и передачу права собственности. Это те блага, которые при использовании уничтожаются. Если право собственности сохранялось за отдающим в долг, то, по мнению схоластов, он мог требовать долю дохода. В случае с денежным займом возврату подлежат не те же монеты, что были выданы, а другие, эквивалентной стоимости. Если право собственности передавалось, то любые дополнительные выплаты считались ростовщическими. Кардинал Роберт де Курсон писал: «С того момента, как пять су, которые ты мне одолжил, стали моими, право собственности было передано от тебя ко мне. Таким образом, это должно быть несправедливым, если ты получишь что-то от блага, которое принадлежит теперь мне; ибо у тебя нет никаких оснований получать доход от того, что принадлежит мне». К этому добавлялись аргументы, связанные с риском использования собственности. Передавая в пользование другому человеку, например, дом, собственник рисковал потерять его, поэтому, по мнению схоластов, мог претендовать на компенсацию этого риска.

Таким образом, учение схоластов вело к церковному запрету взимания любых процентов по займам. Но лазейки всё-таки оставались. Плату за пользование деньгами можно было брать в случае, если они передавались для представительских целей. Например, один человек просил дать ему на время мешок с монетами, чтобы показать другому своё благосостояние, и обещал вернуть тот же мешок с теми же монетами. При такой сделке процент был оправдан. Если возврату подлежали другие монеты, процент осуждался. Кредитор имел право требовать дополнительную плату при отсрочке погашения займа, то есть когда долг не возвращался вовремя. Он мог взимать дополнительную плату, если нёс убытки из-за того, что одолжил деньги или даже просто упустил выгодную сделку и потерял доход.

Счётный жетон с изображением счётного стола (абака), за которым обычно работали менялы и ростовщики. На оборотной стороне отчеканен латинский алфавит (1553 год)

Помимо этого, в средневековой Европе практиковались различные виды сделок, которые внешне были мало похожи на денежный заём, но фактически таковым являлись. Это, например, выдача кредита под залог недвижимости. В обмен на заём кредитор получал в залог землю или дом, которые приносили ему доход во время действия договора. Разновидностью этой формы кредитования являлись сделки, получившие название «ценз». Ростовщик покупал у заёмщика какое-то благо, способное приносить доход (землю, сад, стадо овец). Пока заёмщик пользовался деньгами, кредитор получал доход от использования проданной ему собственности. По истечении срока займа заёмщик выкупал у ростовщика это благо и возвращал тело кредита.

Другим вариантом притворных сделок являлся контракт «мохатра» (в переводе с испанского это слово означает «мошенничество»). Оформлялись одновременно две сделки. Согласно первой, ростовщик продавал заёмщику определённый товар под обещание, что заёмщик оплатит этот товар в будущем. Согласно второй сделке, заёмщик продавал тот же товар обратно ростовщику за меньшую стоимость, но с оплатой немедленно. На деле никакой товар никому не передавался, а в результате этих двух сделок заёмщик получал деньги (якобы в качестве платы за проданный товар) и обещал через оговорённое время вернуть большую сумму (отсроченную оплату за якобы купленный товар).

Так продолжалось до XV века. Только в 1420 году доктор теологии и ректор Сорбонны Жан Жерсон выступил с призывом к католической церкви отменить запрет на взимание процента в качестве уступки греховному миру.

Выводы (исторический и финансовый)

В 1420 году доктор теологии Жан Жерсон призвал в качестве уступки греховному миру отменить запрет на взимание процента

Опираясь на учение схоластов, средневековая католическая церковь относилась резко отрицательно к требованию уплаты процента за пользование кредитом